(no subject)
Между тем вот уже почти месяц я не главный редактор Лаборатории "Однажды". Нет, я не вышел из бизнеса, я просто нашел, наконец, главного редактора.
С Евгенией Пищиковой мы познакомились еще в 90-е, когда вместе работали в "Общей газете". Конечно, тогда бы очень сильно удивились, если бы узнали, что с нами будет через 20 с лишним лет.
Женя славится своей житейской мудростью и любовью к французскому физиологическому очерку (на эту тему она регулярно читает лекции в "Школе хорошего текста" Татьяны Толстой). И, конечно, текстами - умными, чуткими и блестящими текстами, которые, сколько я себя помню, она всегда сдавала с большим опозданием. Поэтому мое предложение о работе звучало так:
- Жень, мне нужен главный редактор, и я уверен, что ты бы блестяще справилась, но ведь "Проеб Дедлайнов" - это твое второе имя.
- Дим, ну это я только со своими собственными текстами Проеб Дедлайнов. Это профессиональное свойство, а не черта характера. С другими авторами я работаю легко, быстро и гиперответственно.
В общем, мы с Женей решили рискнуть. Во-первых, потому что мои сотрудники, узнав о переговорах, уже ныли пару недель на каждой планерке: "Хотим Пищикову, хотим Пищикову!" А во-вторых, жизнь моя с тех пор, как появился Bombus, превратилась в одну сплошную боль: я уже давно забыл, что такое выходные, но еще чуть-чуть - и мне бы пришлось забыть, что такое ночи.
Прежде чем рассказать, что было дальше, процитирую отрывок из собственной книги "Мы здесь, чтобы победить". Это эпизод из жизни автгонщика и предпринимателя Леонида Новицкого. За минуту до описываемых событий он на международном ралли попал в страшнейшую аварию и вот-вот должен был погибнуть от прилива жидкости в легкие.
"Я был уже весь синий от удушья, когда возле нас остановилась следующая машина. Штурман этого экипажа по основной профессии был хирургом. Он моментально понял, что со мной происходит, схватил свою железную ручку, вытащил из нее стержень, сильнейшим ударом про- бил мне грудь и таким образом дал доступ воздуха в легкие. Следующие несколько часов я дышал через эту ручку, которая превратилась в нечто вроде патрубка. В таком виде медицинский вертолет эвакуировал нас в ближайшую больницу. Что такое медицина районного уровня в Тунисе — можете себе представить. Оборудования нет. Цивилизации нет. Из обезболиваю- щего только морфий, который, как выяснилось, меня не берет. Металлические стержни вставляли фактически без обезболивания, спасало только то, что я постоянно терял сознание. Наконец, на третий день прилетел медицинский спецборт с реаниматологами из Германии. Первым делом они мне вкололи какой-то обезболивающий коктейль, и это было такое счастье, какого я больше не испытывал никогда. Ужасная боль, которая мучила тебя трое суток подряд, наконец начинает уходить из организма — лучше этого просто ничего на свете быть не может».
Вот что-то в этом роде я испытываю в течение последнего времени. Адская боль уходит. У меня за этот месяц даже был один выходной. Женя аккуратно взяла в свои руки бразды правления по всем книжным проектам и дала мне возможность сконцентрироваться на Бомбусе. Финальная редактура все равно идет через меня, но теперь это именно финальная редактура.
Главное качество хорошего редактора - это умение разговаривать. С авторами, клиентами, героями - даже с самим собой. Женя разговаривать умеет, как Шехерезада - люди расцветают и проявляют свои лучшие качества. Она, оказывается, действительно гиперответственна, она деликатна и снисходительна, она очень точна в формулировках и изумительно сочетает лексику 19-го века с изысканным матом. Она даже освоила трелло и назвала Андрея Тестова "соколиком". В общем, я теперь с легкой душой улетаю в Екатеринбург в командировки. На Большой Дмитровке теперь все спокойно. Ну, почти.
А если вы до сих пор не видели Пищикову живьем - то вот вам видеоотрывок из "Школы злословия", где она однажды побывала по приглашению Татьяны Толстой и Дуни Смирновой. Наверное, это была одна из немногих передач, где не было никакого злословия. И никто этого даже не заметил.
С Евгенией Пищиковой мы познакомились еще в 90-е, когда вместе работали в "Общей газете". Конечно, тогда бы очень сильно удивились, если бы узнали, что с нами будет через 20 с лишним лет.
Женя славится своей житейской мудростью и любовью к французскому физиологическому очерку (на эту тему она регулярно читает лекции в "Школе хорошего текста" Татьяны Толстой). И, конечно, текстами - умными, чуткими и блестящими текстами, которые, сколько я себя помню, она всегда сдавала с большим опозданием. Поэтому мое предложение о работе звучало так:
- Жень, мне нужен главный редактор, и я уверен, что ты бы блестяще справилась, но ведь "Проеб Дедлайнов" - это твое второе имя.
- Дим, ну это я только со своими собственными текстами Проеб Дедлайнов. Это профессиональное свойство, а не черта характера. С другими авторами я работаю легко, быстро и гиперответственно.
В общем, мы с Женей решили рискнуть. Во-первых, потому что мои сотрудники, узнав о переговорах, уже ныли пару недель на каждой планерке: "Хотим Пищикову, хотим Пищикову!" А во-вторых, жизнь моя с тех пор, как появился Bombus, превратилась в одну сплошную боль: я уже давно забыл, что такое выходные, но еще чуть-чуть - и мне бы пришлось забыть, что такое ночи.
Прежде чем рассказать, что было дальше, процитирую отрывок из собственной книги "Мы здесь, чтобы победить". Это эпизод из жизни автгонщика и предпринимателя Леонида Новицкого. За минуту до описываемых событий он на международном ралли попал в страшнейшую аварию и вот-вот должен был погибнуть от прилива жидкости в легкие.
"Я был уже весь синий от удушья, когда возле нас остановилась следующая машина. Штурман этого экипажа по основной профессии был хирургом. Он моментально понял, что со мной происходит, схватил свою железную ручку, вытащил из нее стержень, сильнейшим ударом про- бил мне грудь и таким образом дал доступ воздуха в легкие. Следующие несколько часов я дышал через эту ручку, которая превратилась в нечто вроде патрубка. В таком виде медицинский вертолет эвакуировал нас в ближайшую больницу. Что такое медицина районного уровня в Тунисе — можете себе представить. Оборудования нет. Цивилизации нет. Из обезболиваю- щего только морфий, который, как выяснилось, меня не берет. Металлические стержни вставляли фактически без обезболивания, спасало только то, что я постоянно терял сознание. Наконец, на третий день прилетел медицинский спецборт с реаниматологами из Германии. Первым делом они мне вкололи какой-то обезболивающий коктейль, и это было такое счастье, какого я больше не испытывал никогда. Ужасная боль, которая мучила тебя трое суток подряд, наконец начинает уходить из организма — лучше этого просто ничего на свете быть не может».
Вот что-то в этом роде я испытываю в течение последнего времени. Адская боль уходит. У меня за этот месяц даже был один выходной. Женя аккуратно взяла в свои руки бразды правления по всем книжным проектам и дала мне возможность сконцентрироваться на Бомбусе. Финальная редактура все равно идет через меня, но теперь это именно финальная редактура.
Главное качество хорошего редактора - это умение разговаривать. С авторами, клиентами, героями - даже с самим собой. Женя разговаривать умеет, как Шехерезада - люди расцветают и проявляют свои лучшие качества. Она, оказывается, действительно гиперответственна, она деликатна и снисходительна, она очень точна в формулировках и изумительно сочетает лексику 19-го века с изысканным матом. Она даже освоила трелло и назвала Андрея Тестова "соколиком". В общем, я теперь с легкой душой улетаю в Екатеринбург в командировки. На Большой Дмитровке теперь все спокойно. Ну, почти.
А если вы до сих пор не видели Пищикову живьем - то вот вам видеоотрывок из "Школы злословия", где она однажды побывала по приглашению Татьяны Толстой и Дуни Смирновой. Наверное, это была одна из немногих передач, где не было никакого злословия. И никто этого даже не заметил.